Собеседником нашего корреспондента стал известный правозащитник, общественный и государственный деятель Алексей Головань, который был первым уполномоченным по правам детей в истории Москвы. От чего же защищает детей омбудсмен?
Алексей Головань:
– Права ребенка в России защищают многие ведомства – органы здравоохранения, образования, охраны порядка, а так же другие организации и службы, которые занимаются этим, согласно своей специализации и компетенции. Тем не менее, права детей продолжают нарушаться. Происходит это не только в России, но и во всем мире.
От обращения – к закону
Теоретически за соблюдением закона и прав граждан должна следить Государственная Дума РФ, но у парламентариев на это не всегда хватает времени, и для выполнения таких функций создаются особые институты.
У омбудсмена, независимо от специализации, есть стандартные полномочия. Он принимает жалобы от граждан, имеет право проводить собственные расследования, может запрашивать документы, встречаться с должностными лицами, изучать обстоятельства возникновения конфликта и делать выводы, то есть имеет возможность помогать конкретным людям. С другой стороны, омбудсмен может влиять на системные проблемы, например, предлагать изменения в законодательство, или, наоборот, рекомендовать парламентариям воздержаться от каких-то действий. В ряде государств омбудсмены имеют право участвовать в судебных заседаниях. Всеми этими вопросами занимался и я.
Уполномоченный должен ориентироваться в проблеме и быть последовательным в своих действиях, в этом его сила. Одним из его инструментов является доклад уполномоченного по итогам года. Если мы занимались какой-то проблемой и убеждали руководителя департамента, префектов что-то сделать или чего-то не делать, но этого не происходило, эта информация появлялась в нашем докладе и озвучивалась на заседании Московской городской Думы. В результате некоторые чиновники выглядели очень некрасиво, и в дальнейшем к нашим просьбам прислушивались. Но, конечно, прежде чем принять такие решительные меры мы старались решить вопрос в рабочем порядке.
Один первых из случаев, с которым пришлось работать, напомнила мне недавно обозреватель «МК», Ольга Богуславская. Девочку, родившуюся без рук, воспитывали дед с бабушкой. Проблема была в том, что жили они в очень стесненных условиях, а девочке, которая все делала ногами, нужно было много места на полу, гораздо больше пространства, чем обычному человеку. Об этой истории я прочитал в газете, обратился в департамент жилья, и проблему удалось решить.
«Дырки» и «закорючки»
Изменения в Московское законодательство мы вносили через депутатов городской Думы, этим путем удалось внести на рассмотрение и три проекта федеральных законов.
Московский закон о дополнительных гарантиях детям-сиротам, который от начала и до конца был написан лично мной и внесен на рассмотрение депутатом Зинаидой Драгункиной, был признан лучшим из аналогичных законов субъектов федераций. Закон о выплатах средств на содержание подопечных детей, тоже составленный мной, до сих пор остается лучшим из всех региональных документов, в субъектах федераций его брали за основу. Конечно, разработать законы помогало личное общение с людьми. К уполномоченному приходят не для того, чтобы поделиться радостью, а с проблемами. Если проблемные ситуации повторяются, значит, в законе есть «дырка» или «закорючка», которую нужно исправить. Пробелов и недоработок, «дырок» и «закорючек» в законодательстве, к сожалению, хватает и до сих пор.
Вот недавний пример из Тульской области – маму-алкоголичку, ведущую аморальный образ жизни, лишили родительских прав, а ребенка отдали под опеку бабушке, при этом мать продолжала жить в той же квартире. Когда у матери диагностировали открытую форму туберкулеза, была опасность, что ребенок заразится. В результате… бабушку отстранили от обязанностей опекуна, за то, что она не смогла защитить ребенка: «А что я могла сделать? Идти некуда, другой жилплощади нет, квартира маленькая, не разменяешь», – говорила бабушка. Ей отвечали: «Этот вопрос вы должны были сами решить. Выгнать ее, или переехать куда-то». Но для пенсионерки в райцентре эта проблема неразрешима, тем не менее, ее по суду лишили опекунства. И теперь, когда мама ребенка умерла, бабушка может лишь навещать внука в интернате. Опекуном она больше никогда не станет. Родитель, который три раза был лишен родительских прав и трижды был в них восстановлен, может стать опекуном и усыновителем, а эта бабушка – нет. А ведь ситуации, когда человек лишается опекунства не из-за своих неправильных действий, а по воле случая – много. Вот такая существует «заковырка», и она далеко не единственная.
От кого спасать детей?
Российские активисты очень любят бороться с придуманными проблемами детей, мифическими ужасами ювенальной юстиции и кошмарами несуществующего патроната. А с тем, например, что детей у нас выселяют на улицу именем Российской Федерации, не борется никто. А ведь такое случается очень часто. Это может произойти, если у родителей накопилась задолженность по квартплате, или они не рассчитали свои силы, втянулись в рискованную сделку и лишились жилья, в этих случаях детей выселяют вместе с ними.
Защищать детей приходится от многих напастей – от жестокого обращения, бездушия чиновников, от неправильных законов, и от преступников. Недавно Россия ратифицировала два очень серьезных международных документа – Конвенцию ООН о защите детей от сексуальной эксплуатации и факультативный протокол конвенции ООН о правах ребенка.
Ратификации этих документов лично я очень ждал, потому что они существенно облегчают защиту прав детей. До недавнего времени бороться с распространением детской порнографии было очень сложно. Прежде всего, потому что не существовало четкого определения детской порнографии, и адвокаты легко доказывали в судах, что представленные материалы являются эротикой, а участникам видео больше 18 лет.
В прошлом году была принята национальная стратегия действий в интересах детей, которой у нас не было с 2000 года, и которую я тоже в свое время лоббировал. Но тогда, в 2008 году, впервые удалось принять только региональную, московскую стратегию, это произошло после того, как совместно с правительством Москвы мы успешно провели серию мероприятий, в рамках Года ребенка в 2007 году. Многие идеи понравилась, и по итогам в Москве разработали национальную стратегию.
После ухода с должности московского омбудсмена я работаю исполнительным директором благотворительного центра РОО «Соучастие в судьбе».
Практика показала, что для защиты прав ребенка в России очень широкое поле деятельности. По-прежнему есть вопросы, которые не входят в компетенцию ни одного из министерств. Важно, чтобы на должность уполномоченного по правам ребенка приходили люди неравнодушные, преданные своему делу. Тогда ситуация у нас постепенно улучшится, а дети и взрослые будут видеть силу закона и справедливости, силу нашего государства.
