На конференции «Ведомостей» обсудили, чем заменить ушедших из благотворительности зарубежных доноров и как приучить россиян к системной благотворительности вместо адресной.
Фото http://vdmsti.ru
В понедельник газета «Ведомости» провела десятую ежегодную конференцию «Благотворительность в России». В первой половине конференции обсуждали культурную благотворительность и меняющиеся правила финансирования.
«Ландшафт благотворительности меняется, – говорила Мария Черток, директор фонда поддержки и развития филантропии. – Зарубежные доноры ушли, и те направления, которыми они занимались, наши фонды иногда не поддерживают вообще. Масса тем, которые были на гребне волны, например, права человека, профилактика СПИД, свобода СМИ – провалились».
По словам Натальи Поппель, начальника управления по корпоративной социальной ответственности «Северстали», из-за ухода зарубежных доноров, российским фондам нужно осваивать новые способы финансирования.
«Государство в прошлом году выделило 2 млрд руб. на благотворительные проекты, которыми распоряжаются 7 операторов – об этом подробнее можно узнать на сайте kremlin.ru, – рассказала Наталья Поппель. – В прошлом году эти деньги остались неосвоенными. Есть опасность, что и в этом году мы не успеем их освоить».
Тема, которая вызвала больше всего споров: какой должна быть благотворительность – адресной или системной?
Хотя ей была посвящена почти целиком одна из дискуссий, тема эта начала всплывать и раньше. На второй сессии «Диалог благотворителя и благополучателя» председатель попечительского совета Всероссийской программы «Святость материнства» Наталья Якунина рассказала о том, с какими проблемами программа сталкивается в регионах.
«Проект „Святость материнства« возник в Красноярске, где особенно сильно ощущался демографический кризис, – рассказывает Наталья Якунина. – Нам было ясно, что точечно решить проблему невозможно, нужен длительный проект. Нашей задачей стало предотвращение абортов путем психологических бесед с женщинами. Мы взяли на себя ставки психологов в женских консультациях. Результат – до 18% женщин меняли свое решение. Сейчас мы работаем в 18 регионах от Калининграда до Сахалина и ищем местных спонсоров. Тут возникает проблема: помочь конкретному ребенку спонсоры готовы, а вот финансировать предотвращение абортов – очень редко».
Эту тему развивали на третьей сессии, которая открылась заявлением главного исполнительного директора по внешним коммуникациям ФК «Уралсиб» Александра Вихрова о том, что благотворительность состоятельных людей в первую очередь должна быть адресной.
Это вызвало бурное несогласие представителей фондов.
Первым с этим утверждением начал спорить Митя Алешковский (признан в РФ иноагентом), глава фонда «Нужна помощь» (признан в РФ иноагентом).
«Адресная благотворительность – как паровой двигатель. Он в принципе работает, дает возможность двигать что-то, перевозить повозки, но есть более эффективные системы, – заявил он. – Адресная помощь в нашей стране опасна. В первую очередь тем, что она провоцирует большое количество мошенников, потому что очень большое количество людей собирают деньги в интернете и невозможно проверить, куда уходят эти деньги, потому что деньги собираются на личные счета. Во-вторых, адресная помощь опасна тем, что не все можно сделать силами волонтеров, должны быть профессионалы. Проблемы аутизма вы не решите адресной помощью. Или проблемы сирот не решить адресной помощью. И таких проблем огромное количество. В третьих, адресная помощь неэффективна вообще, потому что на те деньги, которые тратятся на массовость в инфраструктурных проектов, можно сделать 5 адресных пожертвований.
Приведу вам пример. Сумма лечения онкологического больного составляет в среднем 3 млн руб. Дефицит бюджета, скажем, в Приморском крае на лечение онкологических больных – 300 млн руб. То есть, за 300 млн руб. можно оказать помощь 16,5 тыс. больных либо вылечить 100 человек адресно. Нужно строить систему. Система будет работать для всех, а не только для тех, кто вам понравится. И она будет работать долго».
Алешковского поддержала президент Благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер:
«Все, что вы говорили – это подрывание основ развивающегося третьего сектора, – обратилась она к Александру Вихрову. – Это противоречит всем мировым трендам, условиям развития бизнеса, условиям развития благотворительности. Адресная помощь – это выкидывание денег. Адресная помощь существует только в нашей стране из-за отсутствия доверия.
Задача в том, чтобы адресная помощь стала системной и перестала существовать. Адресная помощь – это то, что мы вынуждены делать в нашей стране, к сожалению. И к счастью, фонды развиваются и начинают помогать больницам, чтобы помощь получали все одинаково. Фонды выделяют деньги целым направлениям в медицине, спорте, культуре. Это эффективнее, чем помогать только тем, кто у вас лично вызвал доверие. Конечно, нужны личные истории. Но давать деньги из кармана в карман – это выкидывание денег в черную дыру, в бездну».
К дискуссии присоединился и специальный корреспондент Российского фонда помощи Валерий Панюшкин, но высказался он не так категорично:
«Слова „системная благотворительность« я произносил, когда Митя Алешковский под стол пешком ходил, – начал Валерий Панюшкин. – Тем не менее, я думаю, что адресная помощь продолжает оставаться вещью чрезвычайно вредной, но совершенно неизбежной.
Кроме Мити Алешковского про системную благотворительность еще очень любит говорить Министерство здравоохранения. Оно говорит: „зачем вы отправляете этого ребенка лечиться за сто тысяч миллионов или покупаете ему какое-то страшно дорогое лекарство? Надо налаживать систему«. И система, без сомнения, будет налажена. Просто пока мы ее будем налаживать, вот этот ребенок умрет.
Мы вынуждены заниматься адресной помощью не потому, что мы не понимаем, что за эти же деньги, используя их системно, можно было бы вылечить огромное количество людей. А потому, что мы также даем себе отчет в том, что пока мы будем эту систему выстраивать, эти люди, которые нуждаются в помощи прямо сейчас, они перестанут в ней нуждаться не потому, что вылечатся. Поэтому, к сожалению, приходится делать то и это одновременно.
Приходится одновременно говорить слова: „дай денег« и „не давай денег«. Я как-то ездил во Владимир писать про ребенка, который получил тяжелые ожоги, потому что когда загорелся дом, в котором этот маленький ребенок жил, мама с папой начали выносить мебель и не стали выносить ребенка.
И явился богатый человек, который поехал во Владимир на двух автомобилях, отвез деньги, после чего соседка через 10 дней позвонила мне и сказала: „Ты чего наделал? Они десятый день пьют, а ребенок некормленый и с мокрыми штанами«. Это типичный пример неэффективной помощи.
Благотворитель всегда принимает самостоятельное решение. В этом решении много составляющих. Есть типичная составляющая, когда он хочет оказать адресную помощь, потому что он видит ребенка, сочувствует ему и отслюнивает деньги.
За 12 лет своей практики рассказывания историй про больных я точно знаю слово в моем тексте, на котором вы начинаете рыдать, точно знаю слово, на котором вы жмете на штучку, где написано „Дать денег«, это чисто техническая вещь.
То, что включается у благотворителя в этот миг – это эмоция, чувство, сострадание. Должно ли сострадание оправдывать то, что поступок, совершаемый благотворителем, является абсолютно идиотским? Нет. Не должно.
Золотая середина между эмоциональностью благотворительности и ее системностью – ровно в том месте, когда благотворитель начинает нести ответственность за то, что он делает. За то, что произошло в результате его действий».
Тем не менее, цифры показывают, что заниматься системной благотворительностью в России действительно очень сложно:
«По данным ФОМ 45% в последнее время жертвовали вещи, деньги или продукты незнакомым людям, – приводит статистику Александр Вихров. – Подавляющее большинство благотворителей предпочитает передавать помощь напрямую нуждающимся. В случае, если это невозможно, 36% благотворителей действует через родных и близких.
Посредством религиозных организаций благотворительностью занимается 12% опрошенных. Через соцслужбы, благотворительные фонды и инициативные группы жертвует деньги только 3,8% населения. Каждый третий сообщил, что не доверяет никаким посредникам».
Участники сессии сошлись в одном: благотворительности сейчас нельзя обойтись без личных историй и без того, чтобы показывать жертвователям максимально конкретные результаты их действий.
