CAF (признан в РФ иноагентом) предложил новые критерии оценки успешности благотворительных организаций. Комментирует Владимир БЕРХИН
На излете года CAF опубликовал доклад «Российские НКО на пути к устойчивости». Само название доклада выглядит переводом с какого-то иного языка: в России слово «устойчивость», будучи применено не к кораблям или самолетам, принято снабжать каким-то дополнительным определением – финансовая устойчивость, моральная устойчивость или как-то иначе. Подобная языковая несуразность вполне объяснима, ибо в докладе идет о вопросе, который у нас обычно не ставится.
В том глобальном смысле слова «устойчивость», который подразумевают авторы доклада, оно означает скорее «идентичность самому себе». Проблема, которой посвящен доклад, кажется совершенно теоретической для людей посторонних, но регулярно волнует даже самых успешных работников некоммерческой сферы: «А как понять – мы (ну или кто-то другой) делом заняты, или дурака валяем?». Или так: «Как некоммерческой организации остаться самой собой?»
Потому что, как говорится в докладе, само понятие некоммерческой организации, её общественные функции, направления деятельности – в наше богатое на социальную активность время сильно размылось. Точного критерия для оценки качества работы некоммерческих организаций, да и вообще отличия их от всех иных вариантов человеческой активности не выявлено.
Невозможно точно сказать – где кончается нормальная работа «третьего сектора» и начинаются разного рода извращения: с одной стороны – обслуживание государственных или корпоративных интересов вместо работы на благо людей, с другой – бессмысленный активизм ради активизма вместо, а с третьей всегда маячит искушение «просто осваивать бюджет».
Как правило, эффективность работы некоммерческих организаций оценивается прежде всего с точки зрения финансовой. Много денег привлекли и освоили – молодцы. Мало денег привлекли и освоили – слабаки, старайтесь лучше, учитесь и развивайтесь. Хотя достаточно очевидно, что оценка по количеству переработанных финансов для некоммерческой организации не вполне адекватна – хотя бы потому, что организация некоммерческая. А также потому что подобная оценка не учитывает – ни разумность затрат, ни коррупционную составляющую деятельности, ни результат этой деятельности как таковой.
Скажем, фонд Икс потратил почти 10 миллионов рублей, полученных из бюджета, на прямую адресную помощь. Если бы эти же 10 миллионов были даны, например, фонду Игрек на зарплаты и административные расходы, то тот смог бы существовать на них больше года. И собрал бы адресной помощи не менее чем на 60 миллионов рублей. Финансовые критерии оценки эффективности НКО хотя бы уже поэтому несостоятельны.
В среде самих нкошников принят некий неформальный рейтинг «трудности задач»: того, кто успешно решает системные проблемы или взялся за особо трудный, непопулярный пока у общественности участок, уважают больше, чем работника более раскрученной сферы. В этом смысле, как правило, эффективный правозащитник круче эффективного сотрудника благотворительного фонда – потому что живется ему труднее. Деньги труднее найти, да и деятельность всё время где-то в полушаге от прокурорской проверки. Однако этот критерий всё же не может быть положен в основание серьёзного анализа – слишком субъективен.
Объективный критерий должен исходить из задач, которые изначально стоят перед «третьим сектором», из определения того, что в некоторых юридических документах именуется «общеполезные цели» и что может быть до некоторой степени приравнено к используемому в докладе понятию «well-being», по-русски «благополучие» или буквально «хорошая жизнь». Это понятие включает в себя не только материальные (сытость, здоровье), но и юридические аспекты (соблюдение прав и свобод), и чисто психологические категории (например, ощущение полноты жизни), причём акцент делается скорее на последних.
CAF предлагает примерно следующую модель: некоммерческая организация и ее соответствие миссии третьего сектора в целом оценивается по тому, работает она на well-being или против него.
Это удобный критерий (при всей размытости понятия «благополучие»), позволяющей в некоторых случаях четко отделить псевдо-НКО от настоящих: скажем, деятельность «актуальных художников» сюда явно не вписывается, ибо матерное слово, написанное на мосту, вряд ли кому прибавит «благополучия». С другой стороны, внезапно в список некоммерческих организаций оказывается возможно записать, скажем приходы Русской Православной Церкви – их деятельность благополучию вполне способствует обретению как минимум в психологическом плане.
Собственно, дальше мысль авторов доклада и не идёт. Они и сами вполне чётко указывают, что их цель – в лучшем случае «очертить контуры концепции устойчивости третьего сектора», продвинуть идею well-being как операциональной модели оценки качества работы некоммерческих организаций, а не закрыть вопрос методов подобной оценки раз и навсегда.
Я, как представитель НКО, могу подобный доклад только приветствовать, как и деятельность CAF в целом. Потому что поставленная в докладе проблема – совершенно реальна: «третий сектор» перерос те рамки, в которых работал последние двадцать лет, сильно обогнав при этом и само сознание общества, до сих в целом пребывающего в неведении относительно целей, смыслов и порядка работы некоммерческих организаций в целом.
Фото с сайта http://philanthropy.ru
До людей доносятся только властные оценки в рублях, действующие скорее раздражающе: какие-то непонятные люди прокачивают через себя немалые деньги с неизвестным результатом. Использование понятия «благополучия жизни», возможно, сделает этот момент более понятным.
Также есть некоторая надежда, что использование интегрального, сложного понятия в качестве цели работы НКО сделает более близкими для потенциальных доноров простую мысль: работа некоммерческой организации – это сложно, и помимо финансирования непосредственно работы по оказанию помощи людям необходимо поддерживать и административные расходы, и инфраструктурные проекты.
С другой стороны, несмотря на уверения авторов доклада, мне осталось непонятным – как же именно можно «благополучие» посчитать и сравнить. Эта категория пока что – весьма эфемерна, под неё при желании можно подвести всё что угодно. Скажем, представление об «ощущении полноты жизни» в России у разных групп предельно различаются: одним для этого необходимы свобода и комфорт, а другим – напряжение и труд во имя Великого Дела.
