Часто ли вы замечаете, как в вашей голове крутится всякая бессвязная ерунда? Множество мелких мыслей, образов, каких-то случайных ассоциаций толпится в сознании, а спросишь себя, о чем думал, – какая-то пустота…
Вроде бы и ничего страшного, не всё же о вечном или о нужном. Расслабляешься где-нибудь в пути, плывешь по волнам этих непроизвольных мысленных представлений или ведешь бесконечные диалоги с воображаемым собеседником… Помнится, я в юности постоянно такие диалоги вела. Если о вещах нейтральных, а то и просто приятных и добрых – что ж тут плохого?
Но вот беда, то же самое может одолевать нас и в ситуациях, требующих сосредоточенности, и во время богослужения, и на молитве. Вроде и хочешь внимать происходящему, а помыслы ушли «в страну далече», как блудный сын…
Внимать.
Внимание. Да, именно о нем речь.
Невинна ли рассеянность?
Непроизвольные, неконтролируемые, текущие потоком даже нейтральные помыслы опустошают душу, вытесняя ее из глубины подлинной жизни.
Вот человек оказался наедине с собой, ему выпал нечастый случай для внутренней тишины, возможность подумать о чем-то действительно важном для жизни – о проблеме, пусть даже чисто житейской, но острой, насущной. Но тут включается в голове эта жужжалка, это блуждание…
«Человек, преданный рассеянности, имеет о всех предметах, и самых важных, очень легкое, самое поверхностное понятие. Рассеянный обыкновенно непостоянен: его сердечные ощущения лишены глубины и силы, а потому непрочны и маловременны», – отмечает святитель Игнатий Брянчанинов в своих «Аскетических опытах».
Рассеянность, раз-влечение, увлечение в никуда – во все стороны.
Нет, это совсем о другом, чем у «человека рассеянного», который вместо шляпы на ходу надел сковороду.
Похожие казусы случались с замечательными учеными (прототипом героя Маршака был физикохимик Иван Каблуков, о рассеянности которого ходило много анекдотов). У них-то как раз – сосредоточенность, полная напряженность мысли, не позволяющая отвлекаться на внешнее и постороннее по отношению к проблеме. Собственно, и слово «рассеянность» тут неприменимо: внимание мыслящего сфокусировано, а не рассеяно, а уж внешние проявления, порой забавные, а порой даже и драматичные, – это побочный эффект такой сосредоточенности.
Но наша с вами рассеянность обычно совсем другая, настоящая. Мысль и чувство распадаются на хаотичные, если и связанные между собой, то не связанные с чем-то реально важным фрагменты.
Глинский старец схиархимандрит Иоанн (Маслов) писал: «Все помыслы, какими бы они ни казались добрыми и безгрешными, следует отсекать в начале их появления, иначе они будут опустошать нашу душу подобно жгущему ветру. И если мы не навыкнем их удалять, то они настолько расплодятся, что сделают нашу душу неспособной не только к молитве Иисусовой, но и ко всякому доброму делу».
«Тщетно рассеянные приписывают невинность жизни рассеянной! – восклицает святитель Игнатий. – Этим они обличают злокачественность недуга, их объемлющего. Их недуг так велик, так притупляет чувства души, что душа, болезнующая им, даже не ощущает своего бедственного состояния».
Вот где все проявляется
Бедственность состояния обнаруживается у верующего человека в храме, и особенно – на богослужении, требующем полной концентрации чувств, мыслей, устремления всей жизни. На литургии.
Иногда, по благодати Божией, дается реально БЫТЬ на ней, жить ею. Но, увы, слишком часто эта «шарманка в голове», эти неконтролируемо приходящие мысли, порой кажущиеся дельными и благочестивыми, но посторонние, выталкивают из глубины происходящего. Ты уже не в «общем деле», а не пойми где.
Увы, не раз я в недоумении спрашивала себя: «А что, уже «Отче наш» пели?» – Точно знаю, что сама пела, а не помню совсем. Пела на автомате, а о чем думала в это время – тоже не припомню. Все как в пропасть кануло.
Оказываешься в положении человека из анекдота, вдруг восклицающего: «Идея… Идея… Иде я нахожуся?!!» Правда, при этом соблюдаешь вид благочестивый.
И ведь хочется, хочется жить молитвой, литургией, устремляться всем существом к происходящему таинству! А привычное кружение мыслей снова выбросило из потока. Не хватает навыков глубоководного погружения в смысл.
Аскетика о парении ума
Итак, мы можем убедиться, что в отношении к молитве проблема внимания, сосредоточенности проявляется наиболее выпукло и даже жестко. Именно поэтому ей уделено огромное внимание в аскетической литературе. Борьба за молитву и бесстрастие всегда была борьбой с непроизвольно возникающими помыслами – как явно греховными, так и нейтральными.
Посмотрим, что говорится о «нейтральных», не погружаясь в истинно аскетическую пучину борьбы с помыслами страстными, греховными.
Психология не так давно стала уделять внимание «блужданию ума», которое определяется как «спонтанные и мало связанные друг с другом мысли, когда человек поглощен своими размышлениями, идеями или воспоминаниями, игнорируя важную информацию, поступающую из окружающей среды». Это рассматривается как своего рода болезнь, не очень опасная, но снижающая ментальную эффективность человека.
В аскетической терминологии есть похожий термин – парение ума или парение мыслей. Словом «парение» переводится у нас греческое meteorismos– движение, подобное полету метеорита. Но пожалуй, прежде «метеорита», с которым мы редко сталкиваемся, мы вспомним медицинский термин «метеоризм» – повышенное газообразование с бурлением в животе и другими неприятными симптомами. Вот что-то подобное и происходит в голове при «парении ума». А русский аналог подобран прекрасно: ум неуправляемо пари́т на ветрах, от человека не зависящих, и куда они занесут, никто не знает…
Есть и другое понятие – мечтательность, в светской культуре скорее привлекательное: «Мечты, мечты, где ваша сладость?». И трудно бывает принять аскетическое утверждение, что «внимающий себе должен отказаться от всякой мечтательности вообще, как бы она ни казалась приманчивою и благовидною», по словам святителя Игнатия Брянчанинова. Но святитель поясняет, что мечты уводят нас в область мнимости и лжи: «Всякая мечтательность есть скитание ума, вне истины, в стране призраков несуществующих и не могущих осуществиться, льстящих уму и его обманывающих».
А вот как описывает «благочестивые» тщеславные мечты (а мечты наши почти всегда тщеславны!) преподобный Иоанн Кассиан Римлянин в «Добротолюбии»: «Иногда… заставляет оно (тщеславие) мечтать в уме своем, будто он (монах) обходит дома разных лиц и монастыри и действием своих воображаемых убеждений многих обращает на путь должной жизни. И водится таким образом бедная душа туда и сюда такой суетностью, бредя как бы в глубоком сне, и, увлеченная сладостью таких помышлений и такими мечтами исполненная, большею частью бывает не в состоянии замечать ни своих действий, ни присутствия братий, если бы они в самом деле были пред глазами, будучи вся сладостно погружена, как в истинно происходящее, в то, чем, не спя, бредит, как во сне, в блуждании помыслов своих».
«Последствия мечтательности: утрата внимания к себе, рассеянность ума и жестокость сердца при молитве; отсюда – душевное расстройство» – сурово предостерегает святитель Игнатий. И суровость эта, увы, оправдана опытом.
Как же побеждать нашу рассеянность?
Не существует волшебной таблетки и волшебного рецепта. Избавиться от рассеяния мыслей навсегда и окончательно невозможно, нельзя написать «победить» вместо «побеждать».
Приходится бороться.
«Непрестанно борись с парением твоих мыслей, – учит преподобный Иоанн Лествичник, – и когда ум рассеялся, собирай его к себе, ибо от новоначальных послушников Бог не ищет молитвы без парения. Потому не скорби, будучи расхищаем мыслями, но благодушествуй и непрестанно воззывай ум ко вниманию, ибо никогда не быть расхищаему мыслями свойственно одному ангелу».
«Благодушествуй и непрестанно воззывай ум ко вниманию». Другого пути нет.
В аскетических терминах это внимание, бдение, трезвение.
В психологических – концентрация произвольного внимания, умственный контроль. Есть поле сознаваемого, границы которого надо научиться охранять от посторонних вторжений. Для начала – стараться замечать «нарушителей» как можно раньше.
Итак, нам надо учиться управлять своим вниманием: направлять его на цель и удерживать на действиях, направленных к ее реализации.
Вернемся к «человеку рассеянному». Котел и мухи
Но для этого цель должна быть поставлена.
У «рассеянного» (сосредоточенного!) ученого цель есть: очередная научная или учебная проблема. А у нас?
У нас такая собирающая внимание в фокус цель тоже случается. Думается, каждому знакомо состояние погруженности в какую-то очень важную человеческую или рабочую задачу, когда уже не ты управляешь своим вниманием, а сама задача сосредоточивает его на себе.
Об этом состоянии в притчевой форме сказал преподобный Пимен Великий:
«Доколе котел разогрет горящим под ним огнем, дотоле не дерзает прикасаться к нему ни муха, ни какое другое пресмыкающееся. Когда же котел остынет, – тогда свободно садятся на него все гады».
Это исчерпывающий образ. С другой стороны, это же явление обрисовывает преподобный Исаак Сирин: «Ум наш легок и, если не связан каким-либо помышлением, не прекращает парения… Парения ума никто не может преодолеть, разве только погружением в духовное ведение».
«Рассеянность происходит от безделия ума, не занимающегося необходимым. А ум остается в безделии и беспечности от неверия в присутствие Бога, испытующего сердца и утробы» (свт. Василий Великий).
Есть еще образ из Древнего патерика, который повторял позже старец Паисий Святогорец:
«Хорошая гончая, учуяв зайца, не стоит возле охотника, а срывается с места, бежит и ищет зайца. Бежит, потом ненадолго останавливается, принюхивается, опять бежит. Она не может стоять на месте. Её ум занят тем, как найти зайца. Она не глазеет по сторонам…» Это говорилось о всецелостном устремлении души к Господу Иисусу Христу, но это и вообще о всепоглощающем внимании.
Увы, бывает и всепоглощающее внимание греховной страсти, овладевшей душой, – но мы с вами сейчас не об этом порабощении греху, а о цели, избранной по любви к Богу, людям, Истине.
…С сердечным трепетом я вспоминаю прекрасный период моей жизни, когда все мое существо было занято «необходимым». Я тогда поймала себя на том, что, если бы меня остановили в любой момент на улице и спросили: «О чем вы сейчас думаете?» – я бы совершенно искренне ответила: «О смысле жизни и любви, о Боге». Конечно, такое благодатное состояние дается исключительно редко и недостижимо усилием воли. Редко выпадает нам и серьезная, осознаваемая жизненная задача, поглощающая целиком. Но стремиться к осознанности, к пониманию того, где ты и кто ты в самой глубине, перед Богом, – это необходимо не только аскетам, а каждому из нас.
Ведь забвение главного происходит, по словам святителя Феофана Затворника, «не от природы житейских дел, а от нашей оплошности, по которой попускаем себе погрязнуть и мыслями, и чувствами, и желаниями, и заботами в одно житейское. А ведь этого может и не быть. Начинайте все с молитвою, продолжайте с упованием, кончайте благодарением. Всякое дело и будет окутано Божеским одеянием, а не выбьет Бога из души».
Лошадка старца Амвросия
Но вот наше несовершенство, нашу пустую озабоченность не стряхнешь мановением плеча. Не пылает пламя под котлом внимания, а мысли кружатся, как в стихотворении Апухтина «Мухи»:
«Мухи, как черные мысли, весь день не дают мне покою:
Жалят, жужжат и кружатся над бедной моей головою!
Сгонишь одну со щеки, а на глаз уж уселась другая,
Некуда спрятаться, всюду царит ненавистная стая!»
А после там же:
«Черные мысли, как мухи, всю ночь не дают мне покою:
Жалят, язвят и кружатся над бедной моей головою!
Только прогонишь одну, а уж в сердце впилася другая, –
Вся вспоминается жизнь, так бесплодно в мечтах прожитая!»
Тут поможет совет преподобного Амвросия:
«Ехал мужик по базару, вокруг него толпа народу, говор, шум, а он все на свою лошадку: но-но! но-но! – так помаленьку, помаленьку и проехал весь базар. Так и ты, что бы ни говорили помыслы, всё свое дело делай – молись!»
Да, все советы о борьбе с рассеянием помыслов относятся именно к молитве. Но ведь именно молитва и есть сосредоточение на самом главном в жизни!
«Если твоя летучая мысль во время молитвы будет отбегать на другие предметы, – советует святитель Феофан Затворник, – напрягайся сохранять внимание и возвращай мысль свою к предмету молитвы; опять отбегает – опять возврати: повторяй чтение, пока каждое слово молитвы не прочтешь с понятием и чувством. Этим отучишь мысль свою от рассеянности в молитве».
«Привыкнув думать о Боге часто, ты найдешь легким удерживать свой ум спокойным во время молитвы, или, по крайней мере, возвращать его из его блужданий» (митрополит Антоний Сурожский).
И никакой другой «волшебной таблетки» мы с вами не найдем.
«Хорошая новость»
Наступил Великий пост, главная задача которого – именно полное сосредоточение на главном. То, что он приходит для всей Церкви, а не по нашему личному произволу, то, как выстроена жизнь людей внутри поста, Святой четыредесятницы, – это огромная подмога нам в том числе и в борьбе со всеми развлекающими мыслями и делами. По послушанию Церкви подчиняясь хоть отчасти заведенным ею на эти дни порядкам, мы научимся «поститься» от праздных и непроизвольных мыслей. А 40 дней, как говорят психологи, – необходимый и достаточный срок для формирования привычки.
Доброй и нужной привычки.
Рисунки Екатерины ВАТЕЛЬ
