Особняк для оборванцев

 Вологодское устройство

Вологда второй половины девятнадцатого века. Город гулял. Дворянское собрание предоставляло свой зал под концерты «в пользу бедных», даваемые скрипачом из Петербурга господином Афанасьевым:«Пассажи не только октавами, но и децимами он выполняет с необыкновенной отчетливостью. Арпеджио и стаккато превосходны, при самом по-видимому небрежном бросании смычка; флажолеты во всех местах струны украшают его игру и в напеве, и в самых скорых переходах, а употребляемое ныне с таким успехом pizzicato левой рукой у г-на Афанасьева перестает быть игрушкой и приобретает самое приятное разнообразие». Балы шли один за другим: «Эти балы… бывают каждую неделю. Тут все блистательно и изящно: и превосходная музыка, и яркое освещение, и роскошные туалеты дам».

Но Вологда еще и город деревянных домов, затейливых ставень и политически ссыльных. В невероятном количестве приезжают сюда государственные преступники со всех концов страны. Впрочем, сами они считают себя не преступниками, а лучшими гражданами страны, цветом русской интеллигенции. Ходят друг к другу в гости, устраивают кружки по интересами — все, разумеется, под надзором полиции. Что ж, за чистой публикой следить несложно.

Вологодской полиции гораздо сложнее следить за многочисленными нищими, карманниками, гайменниками и прочими воровскими авторитетами. Они и бегают быстрее, и в окна лазают ловчее, да и узнать их сложнее — вся эта публика, по большому счету, на одно лицо —  плутовское, хитрованское лицо.

Было, однако, в  Вологде одно местечко, где можно было каждый вечер лицезреть чуть ли весь цвет вологодской городской «аристократии» — бывший особняк за речкой Вологдой, переделанный чудаком-благотворителем Тимофеем Емельяновичем Колесниковым в бесплатную ночлежку.

«Щи, пшенная каша и хлеб, весьма опрятно и вкусно приготовленные»

Здесь же была совсем иная жизнь. Дом, памятник архитектуры 1777 года, купленный в 1889 году Колесниковым  у купчихи Кусковой, состоял из двух этажей. На первом этаже столовая, а на втором ночлежка.

Специальная брошюра, выпущенная по поводу двухлетия существования ночлежки, сообщала:«Ночлежное помещение разделено на два отделения — одно для мужчин, другое для женщин, с особыми умывальниками и сортирами теплыми для каждого отделения, освещаемого в темные вечера и ночи. Деревянные койки расставлены в обширных и высоких комнатах, в порядке особых номеров на каждой койке.Никакой платы за ночлег не полагается, желающий воспользоваться ночлегом получает от смотрителя металлический знак с номером, соответствующим номеру койки, входит в надлежащее отделение ночлега и занимает койку полученного номера, выдаются они в постепенном порядке по времени прихода на ночлег, так что никакого беспорядка и путаницы в занятии той или другой койке не бывает и быть не может. Доступ к ночлегу установлен зимою с 6, а летом с 8 до 10 часов вечера. На ночь входные наружные двери запираются, утром в 6 час. подается будильный звонок — ночлежники встают, умываются, читают молитвы, возвращают номерные знаки и уходят. Пьяные не допускаются на ночлег».

Это был особый «пунктик» вологодского благотворителя — сам непьющий, алкоголь он не переносил.

А вот столовая, насколько странным это не покажется, кормила страждущих за деньги. Правда, шли они не из кармана обездоленных. Дело было устроено так.

Тимофей Емельянович был одним из самых ярых противников традиционной раздачи милостыни. Считал — и не без оснований — что потрачена она будет не по прямому назначению, а на шкалик водки. Поэтому горожанам было предложено оплачивать столовские тарелки со вкусно приготовленной здоровой, калорийной пищей: «Для получения бесплатных обедов в столовой заведены печатные билетики за особыми нумерами на каждый обед. Такие билеты можно получать для бедняков в Городской управе, с платою по 6 коп. за билет. Обед состоит сверх фунта хлеба из щей с сущем и каши. Порции обоих блюд подаются каждому в особом металлическом судке, разделенном на две половины и вполне достаточны для насыщения, многие уносят даже домой остатки обеда, для вечернего употребления. Обед начинается с 11 часов и оканчивается через непродолжительное время, при весьма упрощенном порядке обедов, особенно по билетам, о коих вскоре стало известно местным беднякам».

А по поводу трехлетия ночлежного дома был организован праздник. «Вологодские губернские ведомости» сообщали:«В один час пополудни в доме бесплатной столовой и ночлежного приюта, учрежденного на средства купца Колесникова, совершен молебен. Были розданы бесплатные обеды ожидавшим беднякам — щи, пшенная каша и хлеб, весьма опрятно и вкусно приготовленные. Присутствовали на молебствии господин начальник губернии, вице-губернатор, другие должностные лица. Затем почтеннейший хозяин учреждения Т. Е. Колесников предложил гостям чай и закуски».

Страсть к усовершенствованию мира

Сам Тимофей Емельянович родился в 1829 году в Угличском уезде Ярославской губернии в купеческой семье. В Вологду переселяется только в шестидесятые — и сразу же становится одним из самых щедрых городских благотворителей.

Помимо ночлежного дома Тимофей Емельянович занимался самыми разнообразными благотворительными делами. Он, в частности, был попечителем четырех вологодских приходских училищ, был почетным членом Общества вспомоществования нуждающимся ученицам Вологодской Мариинской женской гимназии, пожизненным членом-соревнователем Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим в народных училищах Вологодской губернии. Основал приют «Ясли» — для незаконнорожденных младенцев. Воскресную школу.

Попечитель Вологодской губернской женской больницы, почетный член губернского губернского попечительства о детских приютах, почетный старшина Александрийского женского приюта, член Вологодского пожарного общества, Вологодского общества земледельческих колоний и ремесленных приютов.

Медицинские учреждения пользовались у Колесникова особым вниманием — благотворитель часто сетовал: «В течение моей жизни мне часто приходилось видеть, какое несчастие для бедных людей приносит болезнь. Средств лечиться нет, и бедный человек старается перемогаться сколько возможно и тем застаривает свою болезнь часто до того, что уже трудно поддается лечению, если он наконец и будет помещен в больницу. По выходе же из больницы, когда ему приходится хлопотать о поправлении расстроившегося за время болезни-безработицы хозяйства, к нему предъявляют требование платы за лечение. Требование денег для бедняка всегда тяжело, а в этих случаях оно тяжело вдвое, ибо оно сильно затрудняет поправление его семейных дел. Действительною помощью для бедных людей являются бесплатные кровати в больницах, куда больной бедняк может явиться, не имея денег и не боясь, что с него потребуют деньги после за лечение».

И в результате — устройство в Вологодской губернской земской больнице двух бесплатных коек, полностью содержимых на средства Тимофея Колесникова.

В 1895 году Тимофей Колесников лично основал еще одно вологодское приходское училище, седьмое по счету. Спустя год на стене этого училища возникла мемориальная доска с именем благотворителя, но не ради этого старался пожилой купец. Страсть к усовершенствованию окружающего мира — вот что двигало им.

Среди прочих наград — орден святого Станислава, святой Анны, золотая медаль «За усердие».

И в 1891 году Тимофею Колесникову «За активную благотворительную деятельность и значительные пожертвования в пользу города» было присвоено звание Почетного гражданина города Вологды. В докладе, зачитанном на этом заседании, сообщалось: «В 1889 году учредил бесплатную для бедняков столовую и при ней ночлежный приют. Для этого он купил, устроил и передал городу каменный двухэтажный дом на Сретенской набережной, что обошлось ему в 15 тысяч рублей. На содержание столовой и приюта он пожертвовал 20 тысяч рублей. Когда об этом было сообщено Государю Императору, он написал на докладе «Похвально».

Затем купил и пожертвовал городу обширный каменный дом с деревянными при нем службами воспитательному заведению незаконнорожденных детей, израсходовав 15 тысяч рублей.

Благотворительность господина Колесникова, сверх приносимой существенной пользы, представляется важной еще и потому, что он при жизни не жалеет не жалеет своих достатков, жертвуя их не после смерти, когда умершему уже совсем не нужны денежные капиталы, сколько бы они велики ни были, и не имеют уже лично для умершего жертвователя никакой цены и значения. 

Ввиду всего вышеизложенного, городская Дума единогласно по становила: ходатайствовать установленным порядком о присвоении Т. Е. Колесникову звания «Почетный гражданин города Вологды» с постановкой его портрета в думской зале, где уже находится портрет другого вологодского благотворителя при жизни по духовному завещанию — Н. В. Немирова-Колодкина».

О добропорядочности

Кстати, бизнес у Тимофея Емельяновича тоже был добропорядочный и благостный. Он занимался молоком. Пытался варить сыр, но тех высот, которых достиг на этом поприще его земляк, брат знаменитого художника В. Верещагина, череповчанин Николай Васильевич Верещагин, достичь не сумел. Да и у Верещагина успехи были, между нами, так себе. Не варился сыр в наших широтах. То ли воздух был не тот, с неподходящими бактериями, то ли невыносимо было нашему человеку изо дня в день с аптечной точностью соблюдать необходимые для варки сыра технологии. У нас, как водится, одно из двух — либо блоху подковать, либо в очередь в благотворительное заведение Колесникова. А с серединой — проблемы.

Детей же у Колесникова не было, хотя в браке состоял — был женат на Александре Никифоровой Колесниковой. И капиталы, кстати, завещал своей супруге, а не на благотворительность — как это делали многие известные столичные купцы, ни в чем в жизни себе не отказывая.

Скончался Тимофей Емельянович в 1899 году. Ночлежка просуществовала вплоть до революции, после чего была закрыта. А в 1992 году была открыта вновь, все в том же здании, как «Дом ночного пребывания». Это была вторая по счету ночлежка в стране, открытая после завершения советского периода.