6000 рукопожатий, или сколько человек нужно, чтобы навести порядок в одной жизни

Парень, три тётки, одно фото и соцсеть

По рынку в узбекском Навои шла женщина. Случайно она обратила внимание на молодого парня, который что-то обсуждал с двумя тётками. Растерянный и обросший рыжий с пронзительно голубыми глазами, он был совершенно не похож на местных, на вопросы отвечал путано и невнятно, про себя помнил только, что «летел на самолёте». Очередной беспамятный, каких иногда показывают по телевизору и редко-редко находят родственники?

Собеседницы с рынка купили ему еды и воды, но больше помочь не могли ничем. По просьбе женщины, у которой не оказалось с собой телефона, одна из них парня сфотографировала. Так со снимка, пересланного с номера на номер, и началась эта долгая история.

Фотографию разместили в соцсетях и даже подали заявку в «Жди меня», однако быстрого результата это не принесло. Между тем, на улице наступила, хоть и узбекская, но зима; стало понятно, что незнакомцу нужен какой-то приют. Правда, он сам, тем временем как сквозь землю провалился.

Нашли его почти случайно – опознали по той самой фотографии на другом рынке. Собрали вещи и немного еды. Незнакомец был подавлен, на вопросы отвечал еле-еле. Именно поэтому попытка устроить нелюдима при православном храме успехом не увенчалась. Но фотография сработала по-другому: женщине позвонил Дмитрий.

Расспросив про незнакомца, Дима взял его жить к себе. С памятью у парня явно было не в порядке, поэтому, прежде всего, предстояло найти его семью.

В этой простой комбинации, которая пока ни к чему не привела, участвовали уже около десятка человек. Но это – только завязка.

Между Бухарой и «Китай-городом»

С этого момента к нашей истории подключается так много народу, что все рукопожатия, пожалуй, сосчитать очень сложно. Фотографии поместили в группы в соцсетях, куда тут же посыпались снимки похожих людей. Всё это надо было разобрать, переговорить с родственниками и разместить. А ещё – ответить на вал звонков, которые стали раздаваться чуть не круглосуточно.

Самого виновника, тем временем, показали врачу, а из его отрывочных воспоминаний начали собирать хоть какую-то картинку. Хотя собираться картинка упорно не хотела.

Врач сказал, что в состоянии незнакомца повинна, скорее, болезнь, а не травма, то есть, память он потерял не от тяжёлого удара по голове, как подозревали изначально.

Парень вспомнил, что зовут его Денис, на вопрос: «Сколько тебе лет?», — ответил: «Двадцать». Дальнейшее представляло путаницу из «Китай-город», «хочу увидеть Бухару», «этот город маленький» и «люблю мороженое». Волонтёры заплутали в догадках между Навои и Москвой. Между тем, к истории подключилось узбекское телевидение.

Те же и соседи

Спустя неделю после того, как фото Дениса было выложено в группах соцсетей, его опознали… бывшие соседи по квартире. Так в истории поисков, кроме имени, появилась фамилия – Денис Кригер. А ещё – имена мамы, папы и пары одноклассников. Правда, выяснилось, что из квартиры, по которой соседи их помнили, Кригеры съехали ещё в 1999 году.

Так у волонтёров на руках оказался больной человек без документов, которому в Узбекистане светило только кратковременное лечение в диспансере и потом опять – улица. Увы, такова особенность жизни на Востоке – если за тебя некому похлопотать, жизнь получается тяжелой. А Денис был именно «ничьим» человеком. Его мама оказалась уроженкой Иркутской области, а отец родился в Киргизии. И где их искать, было совсем неясно.

Состояние парня на тот момент требовало срочной госпитализации, всё время, пока он лечился, поиски продолжались. Волонтёры навещали Дениса в больнице, подробно записывали всё новые обрывки воспоминаний из восстанавливающейся памяти. Потом все – даже самые незначительные моменты отрабатывались.

А ещё совершенно незнакомые люди писали ему сообщения, пытались подбодрить. Через несколько месяцев в одной только его группе «ВКонтакте» было больше двух тысяч человек.

По обрывкам памяти

Постепенно картина прояснялась. В конце девяностых или начале двухтысячных родители Дениса выехали в Россию, но не вместе. Мать с сыном отправились в Москву, установить, куда уехал отец, довольно долго не удавалось, хотя к поискам подключили уже российскую Генпрокуратуру.

Постепенно Денис вспомнил, что они с мамой жили в Москве сначала в квартире, потом – в комнате. В его памяти замелькали несколько станций метро, возле них решено было расклеить листовки со старыми фотографиями. Окрестности станций даже несколько раз обошли, расспрашивая прохожих. Но мама – не находилась.

Потом появились новые подробности. Денис вспомнил, как хозяин последней квартиры, где, кроме них, жили ещё несколько человек, на маму за что-то сильно кричал, а потом – выгнал. Некоторое время мать и сын ходили ночевать на Курский вокзал, но для высокого Дениса сидения в тамошнем зале ожидания были очень неудобными, поэтому позже ночевать на вокзал вместе они уже не ходили, а просто встречались. Во время таких встреч мама давала сыну еду и деньги, но однажды – не пришла.

Воспоминания о маме обрывались где-то на 2014 году, так что волонтёры решили: женщины, скорее всего, нет в живых. Позже, отчасти по документам, отчасти по воспоминаниям, картина достроится: пока мама была жива, Денис работал – раздавал листовки около бара на «Китай-городе», потом – похоже, грузчиком в обувном магазине. В 2013 году в Москве он лежал в больнице, причём госпитализация была добровольной. Позже, находясь уже в гораздо худшем состоянии – он попал в больницу ещё раз, а после неё оказался в Навои. Видимо, между этими событиями была депортация. Так или иначе, на рынках Навои молодой человек провёл не менее полугода.

И именно в тот момент, когда, казалось, что все ниточки опять потеряны, очередные незнакомые люди… нашли папу Дениса. В Удмуртии.

О пользе и вреде телевидения

Несмотря на то, что в группе об Александре Кригере лежит довольно сухая и корректная справка: «Уроженец Киргизии, гражданин Таджикистана, ликвидатор аварии на ЧАЭС (несколько лет назад было получено новое удостоверение) работал там-то, потом там-то, несколько раз лежал в больнице», — нынешний куратор всей этой истории Ирина описывает ситуацию гораздо жёстче: «Был в трудовом рабстве».

Сейчас, по счастью, положение папы гораздо стабильнее, чем положение самого Дениса, — он официально устроен на работу, и у него на руках есть почти все документы, чтобы получить регистрацию временного проживания. А это – маленький шаг к российскому гражданству. Волонтёры очень надеются, что когда-нибудь Денис сможет жить именно с папой. Правда, для этого сейчас надо собрать несколько документов в самых разных странах и местах. Но этим уже занимаются. Хотя в мае благополучному течению этой истории чуть не помешало… телевидение.

В январе российское ТВ уже делало передачу о Денисе, благодаря ей к истории тогда подключилось очень много людей. Сейчас же, несмотря на многочисленные обещания помочь отцу и сыну с документами, что-то пошло не так. Сразу после эфира, не дав ему даже поговорить с сыном Александра Кригера посадили в самолет и отправили… в Узбекистан, в никуда.  Впрочем, вернуться назад, встретиться и нормально поговорить с сыном отцу позже удалось. Мир не без добрых людей.

Котенок и «Лиза Алерт»

Москва, куда его вызвали на передачу, Денису очень понравилась. Здесь нет базаров, куда в Навои они ходили с Дмитрием за продуктами для рабочих, нет гитары, на которой, как выяснилось, Денис неплохо играет, зато есть аттракционы, мороженое и много людей, которые обещали помочь.

Волонтёры сделали всё, чтобы встреча, а потом неожиданный отъезд папы Дениса не слишком расстроил. Парень казался настолько окрепшим, что решил жить отдельно. (Перед отъездом из Узбекистана он начал читать соцсети, сам ходил в магазин, убирался во дворе и подсобных помещениях). Ему сняли комнату… и дальше случилась неприятность с котёнком.

Точных интонаций этой истории сейчас не разберёт никто. Хозяйка квартиры утверждает: она просто попросила найти в подъезде котёнка, который выбежал за дверь, когда Денис вышел покурить. Денис говорит: ему внезапно подумалось, что он не может больше злоупотреблять вниманием и временем стольких людей, и надо срочно разобраться во всём самому, тем более, на передаче ему обещали помощь. Надо просто зайти на телецентр уточнить, куда подавать документы. Он сможет, сам…

Несколько дней листовки с новой фотографией пропавшего клеили по городу волонтёры «Лиза Алерт».  Потом он нашёлся, случайно, просто сидел возле станции метро, неподалёку от которой они жили когда-то с мамой.

Потом опять была больница и консультация в Институте Сербского, где скорректировали препараты и вынесли вердикт: «Биологический возраст – 31, психологический – 14-18. Болезнь в ремиссии». А ещё для Дениса нашлась… семья. Правда, в Екатеринбурге.

Молодые ребята выразили готовность взять на попечение тридцатилетнего четырнадцатилетку. Денис ответил, что он согласен на переезд, понимает, что надо пить таблетки, только пусть жить он будет отдельно и готовить себе сам.

Временную регистрацию в России ему продлили до ноября, по поводу документов волонтёры консультировались с юристом из «Гражданского содействия» (признан в РФ иноагентом), несколько запросов в УФМС о том, как продвигается их рассмотрение, отправил один из членов Совета Федерации.

У папы сейчас тоже есть жильё, работа, и трудовой патент ему оплатили. Теперь нужно только собрать недостающие бумаги, а ещё – нужны ещё помощники в Екатеринбурге, которые присмотрели бы за Денисом в том случае, если Татьяне придётся куда-то отлучиться.

Очень надеемся, что кто-то найдётся. Мир не без добрых людей.