В редакцию пришел вопрос:
Мне непонятен праздник 4 ноября. Какой смысл помнить, что 400 лет назад наши соседи-поляки поссорились с нашими предками и были ими побиты? И причем здесь единство – в Смутное время народ был вовсе не един! И еще, мне кажется, что в этом празднике слишком сильна церковная cоставляющая – а причем здесь Церковь (даже если считать, что победа 1612 года была результатом общенародных усилий)?
Антон
За объяснением мы обратились к кандидату исторических наук, доценту кафедры всеобщей истории Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Борису Филиппову (не путать с Александром Филипповым, автором скандально известного учебника по новейшей истории Росcии – ред.):
– Проблема в том, что мы взяли окончание Смутного времени и назвали его Днем примирения, не объяснив содержания. Поэтому все прицепились к освобождению Москвы от поляков. На самом деле, смысл его должен быть в другом: как произошло примирение всех противоборствующих сил в 1613, так оно должно произойти и сейчас на общей платформе любви к своей стране.
Действительно, напоминание о войне четырехсотлетней давности не кажется праздничной темой, и акцент на изгнании поляков из Москвы только мешает нам жить с ними в мире. И правда то, что Смутное время было не только временем интервенции, но и временем гражданской войны. Некоторые полагают, что это была религиозная война, но это не так, Россия ни с кем не вела религиозных войн. Однако, можно говорить о единстве и примирении народа в конце смутного времени. Эту проблему – как примирить все стороны конфликта – в первую очередь решили те, кто собрался на собор и избрал династию Романовых.
Заседание земского собора 1613 г. Миниатюра из рукописи ‘Избрание на царство М.Ф. Романова’. 1673 г.
Одной из важных проблем, которые решали тогда, были пожалования. Что делать с чинами и землями, которые пожаловали самозванцы, с королевичем Владиславом, которого призвали на законных основаниях? А Филарет (Романов), которого возвел в митрополиты Лжедмитрий I? И было принято мудрое решение – все пожалования признать законными.
Но это было не единственное основание для умиротворения. Решающую роль в этом процессе играла Церковь. Во-первых, – в лице архимандрита Дионисия, игумена Троице Сергиевой Лавры, который рассылал призывы к объединению. А во-вторых, сама идея примирения – христианская. И наша Церковь оказалась способной воспитать людей, для которых мир является ценностью. Когда в государстве все системы разваливаются, их роль выполняет Церковь. Это мы видим в XVII веке, то же самое происходит сегодня. То есть необходимые слова для создания этого единства конечно должна говорить Церковь, священники на проповедях, епископы. Не телевидение же должно этим заниматься!
В наше время на Церковь легла огромная тяжесть восстанавливать разрушенное при советской власти, к этой общественной нагрузке она пока не готова. А взгляните на католическую церковь! Увы, мы пока не можем даже мечтать о том, чтобы о проблемах нашей страны священники говорили, так как об этом как говорят священники той же польской Церкви. Речь не о вмешательстве в политическую жизнь. Речь о моральной оценке тех задач, с которыми страна не справляется – они говорят и против воровства, и против пьянства, и против абортов – и называют вещи своими словами. Церковь – активнейшая сила! Поэтому Она могла содействовать и мирному переходу от коммунистического режима к нормальной власти (не забудем, что праздником 4 ноября заменили празднование годовщины революции). Она выступала гарантом мира.
Итак, главная задача у государства и у Церкви сегодня – объединение народа на основе христианских ценностей. Размышление об этом, молитва и примирение и должны стать смыслом этого праздника.
Записал Александр Филиппов
См. также:
Бог и русская история,
4 ноября: что же мы празднуем?
