На днях власти Егорьевского района Московской области приняли решение о передаче местному населению здания больницы с землей. Правильнее было бы сказать «решение о возвращении больницы», потому что в прошлом году она была закрыта без объяснения причин и под предлогом «реформирования» . Инициатор возврата больницы народу, Михаил Шляпников, называет такие действия властей беспрецедентными. Так или иначе, после простоя длиною почти в год больница, которой, между тем, уже 140 лет, скоро начнет принимать первых пациентов. Это будет даже не больница, а основанная на принципах милосердия и помощи ближнему…Чеховско-булгаковская идиллия. Так называет свой проект его создатель и вдохновитель Михаил Шляпников.
Михаил Шляпников
Михаил, расскажите, как вам удалось вернуть больницу?
Это было долго и сложно. Первую заявку в администрацию Егорьевского района я подал еще в феврале прошлого года, но в апреле больницу закрыли без объяснения причин. Потом еще несколько раз отказывали. И тоже без каких-либо оснований. Но волна в СМИ пошла основательная. Я думаю, что именно из-за этой волны власти приняли такое решение. Плюс я давил на эту самую администрацию через СМИ. А зачем им нужны такие проблемы?
А на каком все-таки основании больницу закрыли? Должно же быть какое-то объяснение?
Ну как. Модернизация России. Так это называется на официальном языке. В том году был принят закон об изменении бюджетного финансирования социальных учреждений. Под так называемое реформирование попадали все объекты муниципальной инфраструктуры: школы, клубы, детские сады, бани, библиотеки, музеи. Ну и больницы. Тысячи больниц по всей России. В том числе наша. Это теперь типичная ситуация для страны. Социальное учреждение закрывают, а потом в нем гастарбайтеры шьют дольче-габану для москвичей. Или пирожки пекут. Или рыбу коптят.
И вы знаете реальные примеры, когда закрывали соцучреждение и в его здании…коптили рыбу?
Посмотрите в окошко. Это происходит по всей стране. Все отдается непонятно под какие цели: школы, детские сады, музеи. Где завод «Красный Октябрь», к примеру? Там какие-то офисы и ночные клубы сплошные. Наша больница под клуб не подойдет. А вот под пошивочный цех – легко. Таких куча, подпольных. Год проработали там, их накрыли, они все сожгли и убежали в новое место. Ведь финансирование всех этих объектов прекращено. Они закрывались по всей стране. Наша больница почти год стояла бесхозная и разрушалась. Мебель и оборудование вывезли. Многое было утрачено просто безвозвратно. Сейчас, например, непонятно, что с инженерными коммуникациями, в каком они состоянии после бесхозной зимы. Поэтому мы планируем запустить больницу в ближайшее время, чтобы не было еще более длительного простоя.
А кого вы подразумеваете, говоря «мы»? Какому конкретно лицу была передана больница?
У нас здесь несколько фермерских хозяйств, оформленных как ИП, ЗАО, ОАО и так далее. Больницу вернули именно этим фермерским хозяйствам. И не как больницу, а как два здания и муниципальный земельный участок. И отдали под фермерские цели.
Так как же вы можете организовать больницу, если здание и земля переданы под другие цели?
Мы совершенно очевидно не попадаем в правовое поле. Наша идея больницы лежит вне его. Как объект государственного здравоохранения мы существовать не можем. Ведь больница закрыта. А как частная больница – сразу попадаем под регламент с его Минздравом, СЭСом, фондом соцстраха и другими радостями бюрократии. Поэтому сейчас юристы и бухгалтеры, которые нам помогают, ищут какую-то другую форму существования больницы. Чтобы минимизировать отношения с государственной машиной.
И как в таком случае будет выглядеть реализация вашего проекта?
У меня есть усадьба, частное владение. И гости. Например, врач. Я приглашаю его, кормлю, пою, обеспечиваю всеми удобствами. Он живет у меня как гость. На природе, в доме. И есть у меня старушки-подружки. Они тоже мои гости. Приходит больная старушка ко мне в гости, а ей здесь оказывают профессиональную бесплатную медицинскую помощь. В основе – гуманное отношение к бедным людям, подвижничество, бескорыстность, честность, доброта и милосердие. Но эта помощь – незаконна… Потому что дать бабушке таблетку из чемоданчика, сделать укол или поставить капельницу, – все это противозаконно. Поэтому мы ищем какой-то механизм, который позволит больнице функционировать. Не могу же я назвать врача агрономом, а медсестер – доярками. Есть еще вариант получить индивидуальное постановление правительства. Как Сколково…
И это реально?
А кто этим будет заниматься? Путин или Медведев? Таких больниц, как наша, тысячи. Никогда никто не даст индивидуального постановления. Тогда все больницы потянутся.
И когда вы планируете открывать больницу?
Уже в апреле мы хотим восстановить 25 койко-мест и начать элементарный амбулаторный прием. Поэтому сейчас нам нужно самое необходимое: матрасы, подушки, постельное белье, тумбочки, инвентарь и оборудование для пищеблока. Дальше – хотя бы косметический ремонт помещений. А для начала мы собираемся построить баню. Баня – это вообще то, с чего начинается медицина. Сейчас в деревнях нет бань. Их уже столько закрыли, но ни одной не построили за последние лет двадцать. А чемпионаты мира и прочее проводят. Знаете, как сейчас моются в деревне? Вскипятил на плите воды, помылся, потом в этом же тазу постирал. Поэтому мы хотим построить большую общедоступную баню. Для всех жителей ближайшей округи.
А врачи, медперсонал для больницы?
Это наименьшая проблема из всех. Врачей, которые хотят бескорыстно делать свое дело – тысячи. Они лечат людей, живут в усадьбе на природе. Бесплатно. Тихое место, лес, речка, родники, охота, рыбалка, парное молоко, деревенские продукты, сеновал и безлимитный скоростной Интернет. Вы не представляете, сколько врачей к нам потянутся сами! И уже тянутся: из Москвы, отовсюду. И согласны на эти условия. Недавно согласие дал один очень известный врач. Его имя я назову через неделю.
А на какие деньги будет содержаться все это хозяйство и вообще реализовываться проект?
У меня свое фермерское хозяйство. И у соседей. Это раз. А потом, вы не представляете, сколько желающих помочь и поддержать нашу идею, чтобы в больнице был профессиональный и бесплатный прием населения. Это и богатые спонсоры, и просто добрые люди. Летом мы с добровольцами тушили пожары. Этот опыт показал, сколько у нас людей, готовых помочь благому начинанию.
В этой больнице когда-то было родильное отделение. Его тоже хотите восстановить?
В деревнях же никто не рожает давно. В церквях на одного крещеного приходится семь отпеваемых. Все мрут. Вся страна умирает. Поэтому это не имеет смысла. Больница нужна старушкам. Хотя бы давление ей померить, минимальную какую-то терапию провести. Или детям с их травмами. Упал с велосипеда, пришел к врачу. Врач проснулся, все промыл, помазал, пощупал кость. Катись дальше, мальчик.
Вы надеетесь на ваше процветание?
Да разгонят нас, я думаю. Мы сейчас создадим там идиллию, все отремонтируем. Сейчас такая волна добровольцев пойдет, предпринимателей, которые завалят нас деньгами. Привезут кучу всего, только берите. Там старушки будут как барыни ходить. А больницу возьмут и отнимут. Ведь зачем властям такое самоуправление?
Так на что вы надеетесь?
А мне терять нечего. Я инвалид по онкологии и в любой момент могу покинуть этот мир. Но если государство готово взять на себя грех закрыть больницу с 140-летней историей, то я не готов. Потому что она либо разрушится на глазах, либо протянет несколько лет, пока я жив-здоров. Два года мы точно продержим больницу и никому ее не отдадим. Этого времени будет достаточно, чтобы вывести ее работу в плановый режим. Будем поднимать эту тему в СМИ, в том числе в западных СМИ. К ним власть хоть как-то прислушивается. А потом я очень надеюсь на поддержку местной церкви и Церкви вообще. От ее мнения зависит очень многое.
Беседовала Диана РОМАНОВСКАЯ
