В пору Первой мировой в старой Большой аудитории Политехнического музея лежали раненые. К столетию войны в музее отказались от мысли, что конфликты – доброе время для технических достижений. Пусть прогресс ассоциируется не со смертью, а со спасением, – с медицинскими инструментами, рентгеном, музыкотерапией.
Лазарет на Лубянке
В конце августа 1914 года в Московском музее прикладных знаний, как тогда назывался Политехнический музей, разбирали мебель в Большой аудитории и прилегающих помещениях. Здесь решили разместить лазарет на 60 коек, и через него за год будет проходить более 400 раненых с фронтов Первой мировой. В музее устроили совершенно «непрофильные» кухню и столовую, закупили кровати, матрасы, белье. Лазарет освятили уже 8 сентября, а 15-го сентября 1914 года туда прибыла первая партия раненых.
Медицинский персонал пригласили профессиональный, а дежурили по кухне, помогали раненым, заведовали бельем и кладовой члены Дамского кружка при музее. Сотрудники музея и их родственники бесплатно трудились в лазарете, а в 1915 году были приняты под флаг Красного Креста Никольской Общины, и стали целыми вагонами отправлять на передовую белье, одежду, мыло и полотенца, табак, продукты. Помогали раненым и беженцам, снабжали пособием выздоравливающих при выписке из лазарета.
Музей поступился пополнением коллекций, направив деньги на содержание лазарета, на 10% повысил плату за помещения для всех, кто организовывал на его площадках лекции. Были и «именные койки» от разных граждан и обществ – на ее содержание требовалось 25 рублей в месяц. Сначала помогал город, но чем ближе к революции – тем было труднее. Музей влезал в долги.
Лазарет на ВДНХ
Сегодня основное здание музея закрыто на ремонт (и это на годы), и выставку разместили на ВДНХ, в 26-м павильоне, рядом с постоянной экспозицией «Россия делает сама», названной в честь первой советской ядерной бомбы РДС-1.
Основную мысль новой выставки выразила ее куратор Елена Солозобова: не хотелось бы, чтобы научно-технический прогресс ассоциировался только с войной как истреблением людей, словно войны полезны хотя бы тем, что дают материал для новых выставок. Решили выставить не оружие (хотя в Первой мировой многие виды оружия, в том числе танки, гранаты, газы – фосген и иприт – были применены впервые), а наоборот – инструменты докторов, показать войну как страшное и голодное время, которое перестраивает жизнь не только на фронте, но и в тылу.
Раненых в тогдашнем Политехе, впрочем, воспринимали не только как больных, но и как аудиторию. Им показывали фильмы из коллекции музея, ставили классику на граммофоне, проводили вечера. Раненые, как указывают в документах, относились к концертам и музыке с благодарностью. Музыкотерапию как науку тогда еще не изобрели, но граммофон музею подарили.
Медицина потеснила музей во всех смыслах. В Московском музее прикладных знаний при отделе физики был и рентгеновский кабинет – правда, предназначенный для проведения опытов во время занятий школьников, а не для медицинских снимков. Всякий раз, когда раненому требовалось сделать снимок, приходилось устраивать громоздкое и замысловатое приспособление. И все же в архивах сохранилось множество «портретов» поврежденных конечностей, по которым лечили раненых, и часть их показана на выставке. Когда же единственная трубка рентгеновского аппарата потеряла вакуум и стала непригодной к работе, сотрудник музея Лариков поехал за новой аж в Петроград.
Через сто лет после начала Первой мировой простые металлические кровати с деревянными щитами стали витринами для медицинских инструментов и нехитрых примет времени: утюга, косынки сестры милосердия, книг, открыток и лотерейных билетов, граммофона. Там же, на кроватях, крутятся кадры кинохроники 1914-1916 годов. Между койками скользят тени сестер милосердия: высокие, светлые, с яркими красными крестами.
Документы эпохи
На выставке можно прочесть множество документов: например, письмо генерала Радко Дмитриева с фронта руководительнице Дамского кружка Анне Адлер, извещающее о получении помощи вкупе с просьбой прислать еще белья для «наших чудо-богатырей», потому что их носильные вещи истлели от невозможности просушиться.
«Являюсь письменно к ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ, чтобы помочь чем-нибудь в это тяжелое время Царю, так что я будущая русскоподданная и много думаю про Войну. Вот и выдумала что если бы Ейроплан покрыть большим полотном, покрашено похоже на облачко, так как такой может все незаметно разузнать. Я сама хочу пойти на Войну только мама говорит что я мала мне только 12-й год не возьмут и девочка», – это письмо Елизаветы Гюбнер из города Богородска Московской губернии императору Николаю Александровичу соседствует с кинохроникой о военном воздушном змее. Змей мог поднять над полем боя наблюдателя или корректировщика огня, при этом был куда более сложной мишенью, чем аэростат.
В списке книг, допущенных военным ведомством для чтения ранеными из нижних чинов в лечебных учреждениях, – полное собрание сочинений Диккенса, книги Фенимора Купера и Густава Эмара, разумеется, духовные сочинения (первым в списке значится «Старец Серафим и Саровская пустынь»), а также «Разборная модель коровы», «Огурцы, как они растут и как их сажать» и «Устройство доходной пасеки». Солдатские частушки посвящены любви к махорке – а рядом меню обедов и ужинов в лазарете с пометкой, что каждый курящий получает по 20 папирос в день.
В кадрах кинохроники – тоже красноречивых, хотя и еще немых, документах войны – операция доктора, до боли напоминающего профессора Преображенского, «прогулка выздоравливающих» на костылях, перевязочный лагерь вблизи фронта.
Политех – не архив, поэтому выставку дополнили экспонатами из других музеев. Медицинские инструменты и книги принесли из Музея истории медицины Первого МГМУ им. И.М. Сеченова, копилки для сбора пожертвований и денежные купюры – из Музея Сбербанка, письма и документы – из Государственного центрального театрального музея им. А. А. Бахрушина, а также плакаты времен Первой Мировой войны из коллекции Государственного центрального Музея современной истории России.
Как бы разумно ни был устроен лазарет в Политехе, из раненых в строй возвращались лишь 20%, остальные ехали домой или в санатории – поправлять здоровье. Да и умирало гораздо больше народу, чем могло бы быть в начале ХХ века (пока довозили к врачам – раны успевали загноиться, а антибиотиков еще не было). Зато лазарет был бесплатным для раненых – а выставка бесплатна для посетителей и продлится до 5 октября.
