Многие люди боятся метро. Это объяснимо: вагон – несущаяся под землей консервная банка, набитая враждебными незнакомцами. Здесь может случиться все: аварии, теракты, непонятные остановки в душном тоннеле, приступы тошноты у дремлющего бродяги… А еще – агрессивные выходки окружающих, склоки, скандалы, а то и драки. Если вы ни разу не бывали жертвой агрессии со стороны попутчиков в метро, скорее всего, вы предпочитаете другие средства передвижения. У бывалых пассажиров метрополитена в запасе найдется не одна история. Я расскажу свои.
barbudaz /http://kroupin.livejournal.com/
Дедушка
В студенческие годы я заходила в вагон на конечной станции в пустой поезд. У двери – я и дедушка. Он немного посторонился, я умилилась: пропускает. Сделала шаг внутрь – и отлетела, отброшенная мощной стариковской рукой. Ошарашенная, зашла внутрь, где дедушка продолжал бушевать. Он обзывал меня непечатными словами, махал кулаками, говорил, что проливал за таких, как я, кровь, а я лезу вперед. В вагоне потихоньку собирался народ: человек пять. Какая-то женщина попыталась вступиться за меня, но получила свою порцию агрессии.
Я вышла на следующей станции. Посидела, поплакала, пропустила несколько поездов и поехала дальше. А потом не могла забыть об этом случае много лет, вновь и вновь переживая обиду, пытаясь понять: за что он меня так?
Старый добрый хам трамвайный
Прежде не было слова «неадекват», прежде говорили «хам трамвайный». Этому выражению, наверное, столько же лет, сколько вагонной агрессии и, собственно, самому общественному транспорту. Сто с лишним лет (московский трамвай этим летом отметил свое 115-летие) пассажиры тщетно пытаются защититься от себя самих, найти агрессии оправдание, принизить обидчиков.
Это нашло отражение и в языке. «Неадекват» звучит и резко, и по-модному психологично, и очень точно выражает суть происходящего: «трамвайный хам» – это тот, кто неадекватно реагирует на ситуацию, взрываясь от ничтожного раздражителя, словно граната с сорванной чекой.
В чем причины подобного поведения? Их много.
Замещение агрессии. В классическом учебнике по социальной психологии Дэвид Майерс в качестве иллюстрации этого явления вспоминает старый анекдот: на человека накричал начальник, дома он устроил скандал жене, та в свою очередь выругала сына, сын пнул ногой пса, а пес укусил почтальона. Он, однако, отмечает, что «замещение агрессии наиболее вероятно в том случае, когда мишень имеет некоторое сходство с её возбудителем и когда поведение мишени дает пусть даже незначительный повод для раздражения». Таковым триггером может стать внешний вид, манеры, национальность, язык, на котором он говорит…
На меня однажды набросился мужчина, когда я читала в метро книгу св. Иоанна Кронштадтского – с гневными упреками в адрес Церкви. Чем-то ему насолили «попы». Или другой случай: упорная бабуля долго стояла над модно и не слишком обильно одетой девушкой, напористо требуя, чтобы та уступила ей место. Девушка сказала, что плохо чувствует себя, рядом сидящие пассажиры предлагали старушке свои места, но та хотела согнать именно девушку.
Для бабушки девушка, можно предположить, явилась не только воплощением нехорошей «нонешней молодежи», развратной и злобной, но и носительницей ушедших молодости и здоровья, без которых так плохо и трудно жить. А быть может, у старушки сложные отношение с внучкой или крепкой молодухой – соседкой по коммуналке. Вдобавок сидела девушка нога на ногу, воплощая уже совсем полную распущенность, и, надо признать, не лезла за словом в карман, отвечая на агрессивные выпады бабушки.
Атакующее поведение другого человека – самый сильный возбудитель агрессии. Социальные психологи пришли к такому выводу в результате многочисленных экспериментов, а хамы знают это инстинктивно.
Порой вам делают замечание не потому, что не могут сдержаться, а намеренно – исключительно ради того, чтобы вспыхнул скандал. Моя сослуживица страдала от пониженного давления: сонливость, тяжелая голова. Ее спасением были кофе и … троллейбусы. В толпе она намечала себе жертву, некоторое время готовилась, порой специально подставлялась, чтобы человек ненароком ее толкнул – и затевала склоку. Страсти кипели, давление повышалось – дама выпархивала на улицу разрумянившейся и бодрой. Но стать «агрессором» невольно может каждый – например, наступив соседу на ногу при резком торможении поезда.
Теснота. Выражение «в тесноте не в обиде» безнадежно устарело. Психологи давно отнесли скученность к факторам, способствующим запуску механизма агрессии. В метро реакция на раздражитель усиливается в несколько раз, особенно если в вагоне жарко и душно (это тоже факторы, усиливающие агрессию). И если вас толкнут на улице, вы, скорее всего, отреагируете более спокойно, чем тычок такой же силы, полученный в тесном вагоне метро.
Толпа. Но даже если в вагоне свободно, напряжения здесь все равно больше, чем на вольном воздухе: любая группа возбуждает человека. Классический пример – фанаты на стадионе или публика на рок-концерте. Помимо этого, среди большого количества народа у хомо сапиенс с легкостью отказывают сдерживающие центры, и он бывает способен на поступки, которые вряд ли совершим в одиночестве.
Помогите, люди добрые!
Рассчитывать на поддержку окружающих в случае, если вы оказались затянутым в вагонный скандал, не стоит. В толпе мы анонимны, лишены индивидуальности, ответственность за собственные действия и их последствия делим с другими.
Опора на нравственные ценности человеку толпы не свойственна. Не стоит искать здесь сочувствия и помощи – толпа очень ненадежный заступник. Вагонные акты агрессии происходят, как правило, при молчаливом ее попустительстве. Ушли в прошлое времена, описанные классиками советской сатиры, когда трамвайная склока, разгораясь, делила вес вагон на два лагеря и продолжалась даже после того, как ее зачинщики выходили на своих остановках. Да и единичные случае заступничества все более редки. Что тому виной?
Людей в мегаполисах становится все больше, при этом их разобщение становится сильнее. Чем больше народу – тем толще у каждого броня.
Пару десятилетий назад мы все были практически одинаковыми – и найти союзника в конфликте среди случайных попутчиков было значительно легче.
Сегодня общество расслоено социально, многолико национально, пестро по убеждениям. Транспортные склоки часто приобретают политическую окраску, особенно, если в них окажутся втянутыми окружающие. Именно поэтому многие предпочитают не вмешиваться – неизвестно, в гущу какого конфликта ты вляпаешься и сторонников какой точки зрения на злободневные события в этом вагоне больше.
Чтобы получить помощь от «зала», надо ему понравиться. Обращаться за ней наобум рискованно. «Пребывание в толпе усиливает как позитивные, так и негативные реакции, – пишет Д. Майерс. – Если рядом с нами оказываются те, кому мы симпатизируем, они нравятся нам ещё больше, если же рядом находятся те, к кому мы испытываем антипатию, то это чувство только усиливается».
Однажды мне на колени долго пыталась сесть дама: она стояла ко мне спиной, не держась за поручень и периодически ее сносило на меня. В конце концов я вспылила: «Держитесь, пожалуйста! Я же не могу взять вас на ручки». – «Тебе не нравится, что я чеченка?» – резко повернулась ко мне женщина. Со спины ее «кавказскую национальность» определить было трудно.
Народ безмолвствовал и с тревожным интересом наблюдал за нами. В какой-то момент я струхнула. То было как раз время, когда мы все отчаянно боялись шахидок.
Мертвый кодекс подземного поведения
Зачастую мы делаем замечания, уверенные, что правда на нашей стороне, и это придает нам силы. Между тем, многие из неписанных правил поведения в метро уже утратили тогда свою силу – в том числе, и продиктованное удобством правило стоять лицом к сидящим.
В основном, как ни печально, исчезли те пункты подземного этикета, которые совпадают с общей культурой поведения: пропустить сначала выходящих из вагона, а затем заходить самому; не сидеть сразу на двух сиденьях, широко расставив ноги; не ставить рядом с собой сумку; сидеть нога на ногу…
Сделаешь замечание получишь недоуменный и агрессивный отпор, который почти наверняка перерастет в словесную перепалку. А вот поддержки окружающих как раз не получишь: большинство из них «не в курсах», для них нарушитель как раз тот, кто «возникает» и «возбухает» не по делу. Даже нарушающий традиционные нормы поведения пьяный или матерщинник совсем необязательно вызовет порицание.
Однажды при мне человек справлял в вагоне малую нужду при молчаливом поощрении окружающих: наверное, боялись отпора.
Одно правило в московском метрополитене почему-то чтут свято: не стоять с левой стороны эскалатора. Друг мужа из Санкт-Петербурга был бит на лестнице-кудеснице хрупкой девчушкой. Та долго и молча колотила кулачками по его спине, а он не понимал, что должен пропустить ее. В Питере жизнь размереннее, а эскалаторы длиннее, там слева стоят. Девушка, выступившая на стороне неписанного закона московской подземки, не побоялась вступить в конфронтацию с мужчиной – крупным, спортивным и, на ее счастье, интеллигентным. Ведь закончиться все могло гораздо печальнее для нее.
Часто симпатии толпы оказываются на стороне не обиженного, а сильного. Закон джунглей. На днях, пролезая сквозь толпу в вагоне, я ощутила сильный пинок (как потом поняла, пятой точкой), сделала еще шаг, меня ткнули в грудь кулаком. В поисках обидчика мне пришлось задрать голову. Им оказался огромный румяный юноша, голова которого парила высоко над всеми. «Да что же вы делаете!», – пропищала было я со своих 150 см роста. До него, видимо, не долетело, а народ неодобрительно косился на меня и молчал. «Лучше не связываться», – рассуждал, наверное, народ.
Как защититься?
Не нужно пенять на род человеческий: как же так? Так, как есть, и подземная толпа состоит из нас. Перевоспитывать толпу – столь же неразумно, сколь пытаться противостоять законам Ньютона. Кто-то лучше, кто-то хуже, кто-то очки надел или носит шляпу, но никто не застрахован от вероятности обидеть другого или наступить ему на ногу, толкнуть его при резком торможении или не понравиться ему – и оказаться один на один с разгневанным или просто неадекватным пассажиром.
Как поступать в подобной ситуации?
Для начала – профилактика. По мере сил все же надо постараться избежать столкновения, не провоцировать его самому. Недавно мне рассказали леденящую душу историю о том, как неадекватный пассажир набросился на девушку, говорящую в метро на языке одного сопредельного государства.
Нехорошо, конечно, но мы сейчас не о терпимости, мы – об осторожности. Зная, что ваше поведение может вызвать у кого-то приступ агрессии, лучше воздержаться от него. Да, выше мы говорили, что триггером может явиться все, что угодно – одежда, молодость, манеры. Но при желании с известной долей определенности, можно вычислить в толпе тех, на кого эти факторы подействуют как красная тряпка на быка, и соответственно вести себя с ними осторожно.
Как именно? Да все просто! Будьте, как призывает нас механический голос по поездному радио «взаимовежливы»: уступайте места, не толкайтесь, смотрите, не мешаете ли кому-то подойти к поручню, к дверям, не разговаривайте громко по мобильному, не толкайте пассажира локтями, заигравшись в компьютерную игрушку. Старайтесь занимать как можно меньше места – как в прямом, так и в переносном смысле.
Просите прощения. Если вы как-то виноваты или кому-то это просто показалось – извинитесь, только сделайте это искренне. Просит подвинуться, встать, убрать сумку – слушайтесь. Не унимается – уходите в другой конец вагона или вовсе выходите из него.
Терпите. Молчание – золото. В 99 случаев из ста оно способно предотвратить назревающий скандал. Наступили на ногу, сделайте вид, что не заметили. Толкают, затирают – попробуйте приноровиться. Подумайте – что хуже: ехать так, но в тишине и покое или сделать соседу замечание и вызвать тем самым скандал. Безусловно, бывают ситуации, когда сказать о том, что вас в буквальном смысле слова притесняют, необходимо, но делать это надо ради достижения цели, а не самого процесса спора и, по возможности, заглянув соседу в лицо – а есть ли смысл связываться?
Будьте осторожны. Вероятность, что вас нарочно толкает или задирает действительно неадекватный, психически больной человек, достаточно велика.
Не спорьте. Втягивают в дискуссию о «нонешней молодежи», «понаехавших», «зажравшихся» и т.п. – не поддерживайте. Оскорбляют – терпите. Если нет сил, а агрессор не унимается – выходите на следующей остановке.
Сохраняйте спокойствие. Для «трамвайного хама» вы – либо просто досадная помеха, либо мишень для замещения агрессии. Ничего личного, как говорится. Но при этом он сразу начнет переходить на личности, стремиться ударить по самому больному (внешности, возрасту, национальности, физическим недостаткам и т.п.) Не поддавайтесь на провокацию, не отвечайте тем же.
Зовите на помощь. Если все-таки не удалось избежать серьезного конфликта, попробуйте оказаться поближе к кнопке связи с машинистом и при угрозе физической расправы жмите на нее. Не можете двигаться – выберите заранее в толпе наиболее подходящую кандидатуру, чтобы попросить об этом.
Не обращайтесь за поддержкой к окружающим. Ее отсутствие или обратная реакция окончательно выбьют почву у вас из-под ног.
Запасные игроки
Окружающие – это мы. И каждый из нас решает сам – ввязываться ли ему в конфликт, приходить ли на помощь тому, кого он считает правым. Мы в этой ситуации – словно запасные игроки, которых капитан команды выпускает на поле в определенные моменты игры, тщательно взвесив все «за» и «против». Просчитается – присутствие этого игрока может не спасти матч, а, наоборот, все погубить.
Словесная перепалка – тоже своего рода игра. Встревать в нее надо лишь будучи полностью уверенным, что это поможет, и на определенном этапе.
Когда? Если вы не застали начала «дискуссии», лучше молчите. Быть может, она разгорелась после того, как эта милая леди ударила бритоголового парня бейсбольной битой по голове – жизнь полна неожиданностей.
Как? По возможности кратко и спокойно. Иногда достаточно просто выразительно посмотреть на спорящих, чтобы утишить страсти.
Кто? Причитания хрупкой старушки могут подлить масла в огонь, пара ласковых от сильного мужчины – погасить разгорающееся пламя. Взвешивайте свои силы – словно перед дракой. В скандале право голоса имеет тот, кто крупнее и сильнее, тому, кто старше и слабее, чаще всего, лучше промолчать. Увы. Хам трамвайный уважает только силу.
Возможны, конечно, ситуации, когда его может выбить из колеи моральное или интеллектуальное превосходство, но они являются, скорее, исключениями, нежели правилом. Подземные схватки – это блиц-турниры в ограниченном пространстве, на повышенных тонах, в условиях плохой слышимости, а порой и видимости. Блеснуть всем интеллигентским арсеналом ведения дискуссий вряд ли удастся.
Чтоб осадочек не оставался
Сам агрессор всегда скрупулезно рассчитывает вое поведение, он никогда не полезет туда, где получит отпор. На днях рано утром я была свидетельницей такой сцены: в вагон вошла пара, юноша собрался было сесть на лавочку, на другом конце которой дремал таджик. «Я с ним не сяду!» – громко вскричала девушка, разбудив гастарбайтера.
Повела бы она себя так, если бы таджиков было двое, а она одна, если бы на месте этого хлипкого паренька был бы дюжий кавказец и т.п.? Вряд ли. И если бы напротив не сидели мы с мужем – какая-никакая публика – тоже вряд ли.
Таджик удивленно похлопал глазами вслед громко топающей по вагону девушке – и снова заснул, похоже, прочно забыв о ней в тот же миг. Его реакция на хамство достойна подражания.
Помните дедушку, с которого я начала рассказ? Этот случай преследовал меня много лет, я не могла спокойно вспоминать о нем. Понадобилось получить второе высшее образование, изучить азы психиатрии, чтобы понять, что дедушка мой, скорее всего, был не совсем психически здоров, чтобы узнать, что подобная ненависть ко всему свету характерна, например, для определенной стадии психоорганического синдрома, случающегося у пожилых. Только после этого меня отпустила обида. Значит, работает старая прописная истина: простить – значит понять?
Работает. Но понять вовсе не обязательно означает проставить диагноз, да и вправе мы это делать?.. Понять можно каждого: люди устали, люди опаздывают, у них плохие жены, нелюбимая работа, тяжелые сумки и неудобная обувь, им не нравится внутренняя и внешняя политика, они с похмелья, они не выспались. Но понять – не означает также непременно докопаться до истины и найти конкретную причину. Здесь – ловушка. Чужая душа – потемки, а уж душа того, кто давно унесся от тебя в темный тоннель – и подавно.
С. Я. Адливанкин, «Трамвай Б» (1922 г.); ГРМ /dic.academic.ru/
Попытка постичь мотивацию хама – замкнутый круг, попав в который человек только растравляет обиду, подготавливает почву для будущих конфликтов и занимается саморазрушением. Понять – значит, принять на веру, что наш обидчик в любом случае имел причины вести себя так – пусть неправильные, неправедные, болезненные, но имел. А значит, нужно простить и забыть. И это будет лучшим способом противостоять трамвайному хаму или агрессору из метрополитена.
