Яна Золотовицкая, руководитель экспериментального проекта по инклюзии детей с аутизмом в общеобразовательную школу 1465:
Аутист должен развиваться в нейротипичной среде, потому что для него это генеральная линия реабилитации. Ребёнок даже со сложной структурой дефекта, который растёт среди здоровых братьев и сестёр, развивается гораздо лучше, чем ребёнок, который помещён в так называемые специальные условия.
Поэтому, когда стало понятно, что ни для моего сына, ни для таких детей, как он, и более тяжёлых детей школы нет, собственно говоря, мы, центр проблем аутизма, стали думать, как нам вообще выйти из этого положения…
Примерно три года мы отстраивали всю эту систему, пока мы не нашли эту замечательную школу, этого прекрасного Артура Васильевича, директора, который рискнул. Он сказал: «Давайте попробуем». И мы попробовали…
Алексей Еськов, учитель ресурсного класса в школе 1465:
Изначально проект задумывался, и, в принципе, он так и работает сейчас, как обучение в школе детей, которых раньше в школу никогда не брали. Да? То есть сейчас я скажу: один… два… четверо из наших учеников не говорят и не пользуются устной речью для коммуникации так, чтобы их понимали.
Не смешивайте. То, что они как бы не могут говорить, не значит, что они не могут запомнить. То, что они не всё понимают из того, что говорит учитель, не значит, что они не могут понять с помощью изображений, например. Да? А здесь всё дело в адаптации материала, с одной стороны, и в адаптации вот как бы среды.
Сейчас в классе семь детей. Трое из них ходят в первый «А», трое ходят в первый «Б» и один ходит в третий «Б» класс.
Вы видите, что у каждого ребёнка тьютор, вы видите, что ресурсный класс оснащён, вы видите, что есть отдельный координатор и так далее…
Благодаря фонду «Галчонок» мы худо-бедно продержались здесь, как видите, до конца года и, в общем, продержались с очень большими позитивными результатами, да, такими, которых, честно говоря, мы даже сами не ожидали.
Алексей Еськов: Год начался с того, что ребята пришли в школу, а мы просто наблюдали и смотрели: а сколько времени ребёнок может просидеть и заниматься продуктивно? Это время нужно было для того, чтобы, допустим, с октября ребёнок начал постепенно входить в свой большой класс как раз в то время, которое он может продуктивно заниматься. Пять минут – значит, пять минут, пришёл в начале урока, посидел и ушёл, вместе с тьютором. Выходя из этого класса, он приходит сюда, в ресурсный класс, в ресурсную комнату и, отдохнув, он занимается тем же самым предметом, он занимается той же самой темой, но индивидуально.
Постепенно это время увеличивалось, и сейчас вот один ученик ходит на целый день, на все четыре урока, он ходит в свой первый класс и проводит там всё время. Другой ученик ходит на два урока, это академические предметы, это математика и русский.
Вопрос итоговых аттестаций сложный, и он разрабатывается, и, скажем, я не могу его решить. А мне бы хотелось, чтобы была дифференцированная система оценки.
Яна Золотовицкая: В общем-то, у нас есть все основания сейчас думать и полагать, и быть уверенными в том, что, если мы начнём прямо с самой младшей группы детсадовского возраста работать с такими детьми, то не менее 40% из них в школу пойдут уже без всяких тьюторов, без всякой поддержки, совершенно спокойно, совершенно свободно, смогут абсолютно нормально влиться в так называемую нейротипичную среду своих сверстников и, в общем, это достаточно много надежды оставляет родителям. Потому что, конечно, когда у вас трёхлетний ребёнок-аутист, вы не можете понять, в какой он выйдет… насколько вы сможете повысить его функционирование и насколько вы сможете дотянуть его до нормы.
За год существования в проекте и в школе очень многое изменилось. Учителя стали иначе смотреть на своих обычных детей. На следующий год мы вот придумали с директором такой проект, что мы будем вовлекать старшеклассников в работу ресурсного класса, и это опять повысит как бы общий уровень толерантности и вот этого вот особенного такого ощущения жизни рядом с человеком, который нуждается в твоей помощи, казалось бы, но который даёт тебе неизмеримо больше, чем ты отдаёшь ему.
